Иванов Дмитрий Анатольевич
Генеральный директор
ООО «Ай Пи Эс Интеллектуальные решения»
(г. Москва)
Наряду с появлением и развитием новых технических способов использования произведений в последние десятилетия происходили менее заметные, но не менее важные явления, связанные с переосмыслением значимости произведений и их отдельных элементов для современного рынка, сменой парадигмы при организации коммерческого использования результатов творческой деятельности авторов.
До недавнего времени большинство произведений имело определенное целевое предназначение, ограничивающее, как правило, сферу их преимущественного использования: книги предназначались для читателей, фильмы – для телезрителей и посетителей кинотеатров, рисунки – для иллюстраций книг и журналов и т.д. Экранизации книг рассматривались в качестве отдельного направления использования произведений, не связанных непосредственным образом с их изданием, а целенаправленное использование названий, персонажей и других элементов произведений в коммерческой деятельности встречалось редко.
Ситуация начала постепенно изменяться во второй половине XX века, когда производители товаров стали все шире использовать элементы известных произведений для продвижения своей продукции среди потребителей. Киноиндустрия и телевидение оказались одними из наиболее чутких к духу времени сфер творческой деятельности, в результате чего все чаще при создании фильмов и сериалов их производители уже на начальном этапе анализируют варианты возможного последующего коммерческого использования их названий, отдельных изображений, персонажей и других элементов, принимают меры для их надлежащей правовой защиты.
Следует признать, что юридическая наука и судебная практика оказались не готовы к новому уровню стоящих перед ними задач, что обусловлено как новизной возникающих проблем, так и отсутствием навыков выработки обоснованных единых подходов, отвечающих интересам участников рынка.
Для коммерческой деятельности наибольшее значение имеют прежде всего небольшие, легко запоминаемые элементы произведений, способные привлекать внимание потребителей и стимулировать их к приобретению товаров определенных производителей, просмотру определенных телепередач, использованию услуг определенных компаний. В связи с этим запоминаемое название произведения или узнаваемое изображение персонажа могут представлять не меньшую ценность, чем содержание самого произведения.
Однако эффективная защита таких «малых элементов» произведений может быть обеспечена, как правило, только путем регистрации товарных знаков со всеми присущими этому пути недостатками, включая длительность прохождения регистрационных процедур, дороговизну, ограниченность охраны заявленными классами товаров и услуг и т.д.
Оптимальным вариантом было бы обеспечение охраны таких элементов именно с помощью авторского права, учитывая автоматическое возникновение охраны и отсутствие формальностей. Но в соответствии со сложившейся традицией при предоставлении авторско-правовой охраны как на доктринальном уровне, так и в рамках рассмотрения дел о нарушениях исключительных прав на произведения предпринимаются попытки выявить «творческих характер» элементов произведения, причем зачастую в отрыве от самого произведения.
Между тем отсутствуют отчетливые критерии «творчества» как деятельности, приводящей к созданию произведения. Так, более полувека назад профессором В.И. Серебровским была отмечена сложность в проведении «границы … между результатами труда, охраняемого авторским правом и авторским правом не охраняемым».[1] Еще ранее профессор Г.Ф. Шершеневич, предлагая абстрактное определение произведения как «продукта духовного творчества, облеченного в определенную форму и предназначенного к обращению в обществе»,[2] при этом воздерживался от определения понятия «творчества» или используемого им термина «духовное творчество».
Современные авторы также определяют понятие «произведение» через понятие «творчества», при этом, например, в определении, даваемое профессором Е.А. Сухановым, акцент делается не на возможности определения наличия творчества, а скорее на том, что не может признаваться произведением результат, при создании которого творчество отсутствовало: «Авторское право распространяется на произведения науки, литературы и искусства, во-первых, являющиеся результатом творческой деятельности, во-вторых, существующие в какой-либо объективной форме. Отсутствие любого из названных критериев не позволяет говорить о наличии произведения как объекта авторского права».[3]
Из числа известных отечественных цивилистов только В.Я. Ионас высказывал оптимистичную мысль о возможности «поверить алгеброй гармонию» и выработать объективные критерии для определения наличия или отсутствия творчества в произведении: «элементы творчества, строго говоря, объективны в такой степени, что, располагая соответствующим научным инструментом, мы должны уметь устанавливать их с такой же точностью, с какой экспериментатор устанавливает эмпирический факт».[4] К сожалению, им не был предложен конкретный научный инструментарий для решения указанной задачи.
Как представляется, трудности решения вопроса оценки соответствия произведения критерию творчества обусловлены прежде всего тем, что такие оценки, как и само понимание «творчества» и «творческой деятельности» неизбежно будут носить субъективный характер. Мало того, можно утверждать, что в зависимости от развития общества, его культуры и экономики, оценка и понимание данных категорий должны изменяться, эволюционировать, чтобы своевременно учитывать изменение, с одной стороны, представлений о справедливости и добросовестности, а с другой стороны, о потребностях современной рыночной экономики, в том числе на международном уровне.
Действующее законодательство предусматривает очень гибкий и, можно сказать, универсальный подход к определению объектов авторского права, отмечая, что к их числу должны относиться произведения науки, литературы и искусства независимо от их достоинств и назначения, а также способа выражения (пункт 1 статьи 1259 ГК РФ). Данный подход на международном уровне был заложен Бернской конвенцией об охране литературной и художественной собственности.
Интересно отметить, что в своих разъяснениях российские суды высших инстанций пошли еще дальше, признав необходимость «презумпции творчества». Так, в пункте 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 29 от 26.03.2009 г. было отмечено, что «при анализе вопроса о том, является ли конкретный результат объектом авторского права, судам следует учитывать, что … таковым является только тот результат, который создан творческим трудом. При этом надлежит иметь в виду, что пока не доказано иное, результаты интеллектуальной деятельности предполагаются созданными творческим трудом». Аналогичные положения вошли в Постановление Пленума Верховного Суда № 10 от 23.04.2019 г.
Таким образом, творческий характер создания произведения презюмируется, следовательно, автор или иной правообладатель не обязаны доказывать, что произведение является результатом именно творческой деятельности. Это не исключает возможности для других лиц оспаривать творческих характер деятельности, приведшей к созданию произведения. Например, доказательствами отсутствия творчества может служить доказанный факт заимствования или факт достижения результата за счет следования определенному известному алгоритму: «Традиционно признается, что охраняемыми авторским правом объектами не являются результаты деятельности, осуществляемой по какому-либо алгоритму».[5]
Но доказыванию подлежит именно факт отсутствия творчества и до опровержения презумпции творчества произведение должно признаваться пользующимся авторско-правой охраной. Мало того, в пункте 80 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» указывается, что «необходимо также принимать во внимание, что само по себе отсутствие новизны, уникальности и (или) оригинальности результата интеллектуальной деятельности не может свидетельствовать о том, что такой результат создан не творческим трудом и, следовательно, не является объектом авторского права». Следовательно, для признания Объектов охраняемыми авторским правом произведениями не требуется их соответствие каким-либо другим специфическим критериям, в частности, не требуется наличие оригинальности.
Авторское право охраняет не только произведение в целом, но и любую его часть, которая может рассматриваться как произведение (пункт 7 статьи 1259 ГК РФ), при условии, что такая часть может быть признана самостоятельным результатом творческого труда автора и была выражена в какой-либо объективной форме. Таким образом, авторское право охраняет не только произведение в целом, но и любую его часть, название, персонаж, вплоть до любого абзаца, предложения, фразы или даже слова, если «презумпция авторства», действующая в отношении таких элементов, не может быть опровергнута.
Данный подход был апробирован судебной практикой. Так, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в Определении от 23 июня 2015 г. № 5-КГ15-58 признала возможной охрану не только названия произведения в целом, но также названия части произведения или иной оригинальной фразы, вошедшей в произведение.
При рассмотрении дела по иску Некрасовой Н.Н., Забелиной З.В. к ЗАО "Издательство Центрполиграф" истцы обосновывали свои требования тем, что они являются соавторами оригинальной фразы «Любить без условий, растить без усилий», которая представляет собой наименование изданной в 2006 г. первой части книги истцов «Перестаньте детей воспитывать - помогите им расти». Данная часть книги под тем же названием «Любить без условий, растить без усилий» распространялась истцами как самостоятельное произведение в виде электронной книги. Ответчиком в 2010 г. была издана книга другого автора с названием «Любить без условий, растить без усилий. Секреты разумного воспитания детей от 3 до 18. Суперуникальное пособие для родителей».
Судом было отмечено, что в соответствии со статьей 1259 ГК РФ произведения науки, литературы и искусства являются объектами авторских прав независимо от достоинств и назначения произведения, а также от способа его выражения, при этом, по мнению суда, наличие в фразе общеупотребительных слов само по себе не означает, что данная фраза в общем своем содержании является общеупотребительной и не является объектом авторского права.
Действительно, из признанного на международном уровне принципа охраны произведения независимо от его назначения и достоинства следует необходимость предоставления охраны любым объективно выраженным результатам творческой деятельности, кроме тех, в отношении которых творческий характер деятельности по их созданию может быть опровергнут. Таким образом, принцип охраны произведения независимо от его назначения и достоинства и «презумпция творчества» находятся в неразрывной логической связи друг с другом.
Подход, основанный на признании «презумпции творчества», при его последовательном применении и с учетом основополагающих для современного гражданского права принципов разумности, справедливости и добросовестности способен был бы, как представляется, в наибольшей степени удовлетворить интересы как в стабильности применяемых подходов, так и в обеспечении защиты всех наиболее ценных элементов произведений, в том числе для их успешного использования при реализации творческих и коммерческих проектов.
[1] Серебровский В.И. Вопросы советского авторского права. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1956. – С. 33.
[2] Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Том 1: Классика российской цивилистики // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс».
[3] Гражданское право: В 4 т. Том 2: Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права / Отв. ред. Е.А. Суханов. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2007. – 496 с. – С. 280.
[4] Ионас В.Я. Произведения творчества в гражданском праве. – М.: Юридическая литература, 1972. – С. 10-11.
[5] Право интеллектуальной собственности: учебник / И.А. Близнец, Э.П. Гаврилов, О.В. Добрынин и др.; под ред. И.А. Близнеца. – М.: Проспект, 2010. – 960 с. - С. 46.
