Несмотря на ужесточение законодательства, эффективность борьбы с пиратским контентом и нелегальными ресурсами в Сети не столь высока, как хотелось бы правообладателям. И дело не только в отраслевой специфике и менталитете пользователей, которые не спешат переходить на правомерные модели использования контента, но и в законодательных лакунах, скудной правоприменительной практике, сложной доказательной базе в судах. Очередная версия «антипиратского» закона была принята Государственной Думой в конце июня и вступила в силу с 1 октября 2017 г. Обновлённый закон ввёл понятие «копия заблокированного сайта» – фактически речь идёт о закрытии «зеркал», а с 1 ноября – о запрете анонимайзеров.
30 ноября 2017 г. «Центр корпоративной правовой защиты» при поддержке Роспечати и информационном сопровождении журнала «Университетская КНИГА» провёл конференцию «Новые механизмы защиты интеллектуальной собственности в сети Интернет».[1]
По мнению Генерального директора «Центра корпоративной правовой защиты» Геннадия Уваркина, Закон о зеркалах решает очень узкую проблему борьбы с пиратством, пытаясь пресечь действия пиратов по самому простому техническому пути - обходу блокировки. Немало споров вызывают критерии признания сайта зеркалом. Их список открыт, но при этом нет заранее определённого алгоритма самой процедуры. В частности, технические критерии, например совпадение клиентских аккаунтов или наличие переадресации, почти со стопроцентной уверенностью позволяют говорить о том, что исследуемый сайт является копией заблокированного ресурса. Но законодатель принял решение о создании максимального перечня критериев и предоставления возможности контролирующему органу проводить экспертную оценку.
Изначально предполагалось, что решать вопрос, является ли сайт зеркалом, будет суд. Очевидным преимуществом судебного решения является его авторитет. Однако привлечение суда к данной процедуре не давало реализовать временное преимущество. Поэтому уже во втором чтении законопроект был изменён таким образом, что от судебной процедуры отказались вовсе в пользу административной. По оценке эксперта, закон о зеркалах – это логическое завершение реализации идеи блокировки, которая продвигается в течение последних нескольких лет законодателями.
Другим нововведением является «Закон об анонимайзерах», который разрешает блокировать ресурсы, позволяющие обходить блокировку. При его разработке было немало сомнений в том, что это в принципе возможно – бороться с неэффективностью блокировок новыми блокировками. Тем не менее закон принят. По информации Rutracker, до 70% пользователей Интернета используют максимально доступные с технической точки зрения средства обхода блокировок. ТОР и другие способы – это удел меньшинства. Соответственно, логика государства состояла в том, чтобы для большинства граждан сделать блокировки реально работающими.
Комментируя Закон о зеркалах, начальник отдела нормативно-правового регулирования в сфере СМИ и массовых коммуникаций Департамента государственной политики в области средств массовой информации Минкомсвязи России Алексей Смирнов подчеркнул, что для пирата имеет смысл «переезжать» с одного сайта на другой до семи раз. Далее трафик теряется, и это становится экономически нецелесообразным. В настоящее время в реестре Роскомнадзора содержатся 250 зеркал, по которым уже приняты решения и они недоступны пользователям на территории России. По оценкам экспертного сообщества, значимых зеркал в Рунете до 2 тыс., но те, для кого пиратство являлось бизнесом, уже почувствовали эффект применения этого закона.
Вице-президент Ассоциации по защите интеллектуальной собственности «Русский щит» Олег Яшин пояснил, что сейчас пираты стали бояться блокировок.
– Нельзя сказать, что применение законов об анонимайзерах и о зеркалах дало какой-то серьёзный эффект, учитывая, что первая версия антипиратского закона продемонстрировала первые результаты только через год. Однако принимаемые законы лишают пиратов главного – монетизации. При этом «благородных флибустьеров», которые делали это во благо общества, остаётся всё меньше, и одна из главных причин – то, что эта деятельность признаётся государством запрещённой. АЗАПИ в прошлом году показала, как можно привлекать к уголовной ответственности владельцев сайтов, которые считали, что они неприкасаемые и до них никогда не дойдут руки.
В результате на пиратских сайтах сейчас все новости, связанные с книгами, обрабатываются так, чтобы поисковики «ничего не видели»: удаляются сведения об издательстве, авторе. Складывающаяся ситуация сходна с закрытым клубом. И даже то, что появились монетизирующие практики, та же складчина, это позитивный путь, приучающий пользователя платить за контент, – считает эксперт.
Отраслевой статистикой поделился Генеральный директор Ассоциации по защите авторских прав в Интернете (АЗАПИ) Максим Рябыко.
На данный момент в фокусе внимания правообладателей 360 сайтов, 250 из них заблокированы. По 120 сайтам инициированы или приняты блокировки со стороны «ТНТ-телесеть». На втором месте с 62 сайтами Warner brothers, на третьем с 33 позициями издательство «ЭКСМО», на четвёртом Sony music. По мнению эксперта, издательское сообщество не отстаёт от других индустрий, несмотря на то что оно включилось в процесс на полтора года позже.
Серьёзной задачей выступающий назвал снижение поисковой выдачи. 20% пиратских сайтов всем известны и трафик там в основном прямой, а 80% работают через поисковики, и с ними нужно бороться, для чего требуется технологический механизм.
Оригинальное техническое решение предложил Денис Выговский (издательство «Автограф»).
– Когда пользователь покупает книгу, он по одной лицензии может сгенерировать несколько копий. Мы, наряду с юридическим решением, предлагаем техническое, помогающее бороться с пиратством. Автор публикует у нас своё произведение и книга подписывается электронной подписью. Напрямую скачивать произведения не разрешается, доступ к книгам осуществляется с помощью аккаунта. Благодаря такой технологии можно проследить историю движения данной книги: у кого она была, сколько копий изготовлено, получать соответствующую статистику.
Не менее сложная тема – «сиротские» произведения. По европейской статистике, более чем для трети охраняемых авторским правом произведений не найден правообладатель. При этом лицо, использующее «сиротский» контент без разрешения правообладателя, идёт на риск, связанный с его вероятным появлением и обращением в суд по факту нарушения авторских и смежных прав. Однако подобный сценарий препятствует доступу читателей к миллионам произведений, которые могли бы использоваться в научных исследованиях, образовательных программах, документальных фильмах и т.д. Именно поэтому справедливое правовое решение по «сиротскому» контенту является одной из серьёзных задач в мировой практике, регулирующей интеллектуальные права.
По мнению профессора кафедры менеджмента и продюсирования исполнительских искусств Школы-студии МХАТ Екатерины Чуковской, проблема во многом надуманна. Она действительно существует, но в более широком контексте. Например, произведение не используется, поскольку правообладатель сам в этом не заинтересован или не способен запустить его в производство по финансовым или организационным причинам. Это так называемые неиздаваемые произведения. Возможна также ситуация, при которой автор или правообладатель известен, а пользователь, который к нему обращается, не получает никакого ответа.
Эксперт отметила, что большинство произведений – сирот не представляют коммерческого интереса. Они нужны учёным, чтобы продолжить исследования, популяризаторам науки или творчества. Но в научных, образовательных, полемических целях использовать их (как и их фрагменты) можно без согласия автора.
– Закон даёт множество возможностей, но требует указывать автора и источник цитирования. Источник обычно есть, а вот автора мы можем не знать.
По мнению эксперта, необходимо создавать базы данных, протоколы обмена информацией между ними, чтобы поиск не был чрезмерным, но при этом достаточно эффективным. Важное правило: поиск правообладателя должен быть проведён до начала использования произведения. И в этом главная проблема – готовы ли издателям к его появлению?
– Если искать аналогии в ГК РФ, то, например, законодательно не запрещён отказ от имущественных прав, но нет достоверного источника, что правообладатель отказался. Можно проводить аналогии с невостребованным гонораром, собранным обществом коллективного управления правами. Можно сравнивать такие произведения с бесхозяйными вещами, говорить о праве библиотек и архивов оцифровки произведений, которые 10 лет не издавались. Но в данном случае требуется чёткая позиция государства.
Тему продолжил доцент Российской государственной академии интеллектуальной собственности Константин Леонтьев. Он назвал три возможных направления решения проблемы сиротских произведений.
– В США в 1990-е гг. для сиротских произведений расширили сферу исключений. Но когда устанавливают широкие исключения, получается «суп в столовой: несъедобно и мало». Второе направление – попытка использовать вознаграждение. Но оказалось, что невозможно установить какую-то разумную сумму: настолько широк разброс по характеру и стоимости произведений. Например, «Данон» выплачивает «Союзмультфильму» за «Простоквашино» около 500 млн рублей в год. Средняя доходность «Союзмультфильма» за год – 70–80 млн рублей. Расчёты показывают, что один мультфильм способен сгенерировать средства, в 10 тыс. раз превышающие его стоимость. Третий вариант реализовала Венгрия, опираясь на решение государственного органа, который должен объективно оценить ситуацию как сторонний арбитр. Размер вознаграждения был фиксированным – 350 евро, но за всю историю закона в стране было предпринято лишь несколько попыток получить лицензию от государства на использование произведения, у которого не удалось найти правообладателя. При этом в основном этим механизмом пользовались бюджетные организации.
Если говорить о проблемах, связанных с сиротскими произведениями, с точки зрения юридического сопровождения, то законодательство об авторском праве строится по принципу как можно жёстче наказать нарушителя. Защищать сиротские произведения некому, поэтому часть электронных ресурсов будет их использовать незаконно, но массово. А добросовестные издатели поставлены в ситуацию, когда при позитивных намерениях они становятся нарушителями.
С указанной проблемой столкнулось издательство «Юрайт». Своей практикой работы с сиротскими произведениями поделился директор компании Сергей Дарий.
– Если вы добросовестный издатель, который хочет вернуть уникальные книги на рынок образования и науки, то можете получить серьёзные проблемы, поскольку срок действия авторских прав ещё не закончился, а наследников найти практически невозможно. Но как только книга появляется на рынке, правообладатель находится достаточно быстро. Бороться с пиратами он не будет, а с издательством, известным на рынке, – вполне готов.
Правообладатели, как правило, не обращаются к издателям для мирного урегулирования вопросов, а приходят уже с иском. При этом меры к нарушителям применяются достаточно жёсткие: компенсация в двукратном размере от стоимости выпущенных экземпляров.
По мнению эксперта, должен существовать реестр добросовестных пользователей либо практика фиксированных отчислений, в том случае, если правообладатель появится. Тогда можно запретить использование и получить какие-то деньги за уже реализованный тираж.
Два года назад Минкомсвязи России активно поддерживало идею правомерного поиска правообладателей и возможности ведения реестра сиротских изданий. Но на тот момент соответствующую поправку в ГК РФ законодатели не поддержали. Решение прокомментировал исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей России Владимир Харитонов.
– Путь, который предлагало Минкомсвязи России, был традиционным. Следовало провести поиск, причём его должна была осуществлять государственная структура. Не найдя правообладателя, можно было записать произведение в реестр. В таком виде система не была работоспособной изначально. На это нужны были деньги и силы. А нести лишние расходы бессмысленно, поскольку сиротские произведения не несут никакой коммерческой выгоды. Цель иная – вернуть их в культурный, научный, образовательный оборот.
По мнению эксперта, скорректировать законопроект позволит французский опыт. В России с 1917 г. вышло 5,4 млн книг, все они зарегистрированы в РКП. Большинство из них можно считать сиротскими произведениями, внеся в соответствующий реестр. Авторам целесообразно дать, к примеру, три года, с тем чтобы они смогли заявить о своих правах. По истечении срока эти произведения можно будет использовать. Такое решение было бы сбалансированным, отражая интересы и авторов, и читателей, и издателей.
Служба информации Copyright.ru
